ПС: Не считаете ли Вы, что биологические системы более сложны, чем просто физические системы?
ЧТ: Я бы сказал, что в физике мы создаем для изучения определенные простые ситуации. До некоторой степени делают это и биологи, но, по крайней мере, в настоящее время они не могут создать настоящий простой организм, который был бы живым. Это кажется не очень практичным. В физике также есть сложные системы. К примеру, наша земля как целое является очень сложной системой, если пытаться объяснить все детали всех ее атомов. Итак, есть сложные физические системы, но, несомненно верно, что биологические системы более сложны, чем те, с которыми физики обычно имеют дело в лаборатории.
TДС: Мне кажется, что молекулярные биологи склонны испытывать чрезмерный энтузиазм, и они делают чересчур смелые заявления о жизни и ее происхождении без совершенного научного доказательства. Почти во всех школьных и университетских учебниках по биологии и молекулярной биологии сегодня пишется, что законы жизни совершенно понятны в свете квантовой механики, и что жизнь есть просто комбинация атомов и молекул. Делая так, они пытаются дискредитировать моральную, духовную и высшую цель жизни. Как Вы относитесь к молекулярным биологам и биологам-эволюционистам?
ЧТ: Биология – новая область, по отношению к которой можно испытывать большой энтузиазм. Она быстро развивается, поэтому понятно, что биологи испытывают энтузиазм и убеждены, что могут почти все. Мы должны дать им время и посмотрим, что получится.
TДС: В общем, обычные люди понимают религию как ритуал. Они думают: "Я принадлежу к той или иной религии". Но, с другой стороны, древняя Ведическая традиция делает акцент на познании природы индивидуального существа, науки о сущности, высшем "Я" и т.д. Это можно считать наукой или религией. Поэтому вся идея этого конгресса – собрать ученых разных отраслей науки, философии и теологии для того, чтобы обсудить некоторые научные и религиозные принципы как более широкие концепции, включающие более непосредственные исследования человеческой жизни и ее цели. Я предполагаю, что религию, известную как ритуал, не следует считать истинным принципом религиозности, и она не должна становиться барьером между людьми с различными культурными и национальными традициями. Чувствую, что такие открытые диалоги пойдут на пользу всем нам.
ЧТ: Я, в общем, согласен с этим. Я не придаю большого значения обычным ритуалам. Они не являются неважными, но для меня они не имеют абсолютного значения. Пойду дальше и скажу, что не верю, что наше понимание религии очень совершенно, и мы должны быть готовы узнавать и изменяться со временем.
ПС: Крик в одной из своих книг "О Молекулах и Человеке", написанной в 1966 г. упомянул, что симптомы и характеристики жизни могут быть объяснены просто физическими и химическими законами. Как Вы на это смотрите?
ЧТ: Конечно, никто этого не знает, но я думаю, это верно лишь в определенном смысле. Вспомните, что я смотрю на науку и религию как на работающие над одной проблемой, а именно, над пониманием, что такое Вселенная и наша жизнь. Я надеюсь, что оба подхода увенчаются успехом и встретятся, соединятся воедино. Наука может объяснить намного больше, чем объясняет сегодня. Однако я сомневаюсь, что мы можем узнать все – и с религиозной и с научной точки зрения. Конечно, мы должны быть способны развиваться в науке и понять намного больше, чем сейчас. Но, мне думается, следует быть осторожным, признавая, что наука, делая это, может сама сильно измениться. Если вновь посмотреть на физику, понятно, что в девятнадцатом веке физики и ученые в целом полагали, что они собираются объяснять большинство вещей детерминистично. Многие противопоставляли этот детерминизм религиозному миру, не оставляя места божественным действиям. Имея заранее установленные физические законы и условия, они должны были найти уравнения детерминистского мира, чтобы предвидеть все в будущем. Поэтому, естественно было заключить, что, если наука будет развиваться, она сможет все объяснить. Конечно, в некотором смысле, сегодня наука объяснила намного больше. Но когда в поле зрения попала квантовая механика и позволила нам понять намного больше об атомах и молекулах, мы обнаружили удивительный мир, в котором изменилась сама наука. Я верю, такого процесса нам следует ожидать. Наука на самом деле сделает большой прогресс и позволит нам намного больше понять жизнь, но природа самой науки изменится. Поэтому не следует думать о науке в границах нашего сегодняшнего понимания.
TДС: Я бы хотел узнать Ваше мнение о направлении социальной и моральной ответственности ученых по отношению к благополучию общества. Иногда продуктами науки злоупотребляют не обязательно ученые, а некоторые другие группы людей. Пример тому – использование ядерных бомб политиками. Вы думаете, ученым нужно разрешить участвовать в принятии решений о больших последствиях в целях контролирования такого злоупотребления наукой?
ЧТ: Ученые, конечно, должны приносить пользу, активно участвуя в решениях, касающихся использования науки, и в попытках предсказать возможные результаты научных исследований, которые, как правило, непредсказуемы. Мы должны справляться с проблемами по мере их возникновения и в человеческом контексте времени. Человек никогда не знает, какое добро или зло может принести данная научная идея. Например, возьмем теорию Эйнштейна, или относительность. Можно сказать, что она несет ответственность за атомную бомбу, так как дала идею превращения материи в энергию, Винить ли в этом Эйнштейна? Мог ли кто-нибудь это предвидеть? Я так не думаю. Относительность – важная идея, многому научившая нас, которая разнообразно используется. Сама атомная энергия может давать большую часть необходимой энергии, конечно, если ее правильно использовать. Последствия научных идей просто не предсказуемы в достаточной степени, чтобы позволить сделать важнейшие заключения о хороших или плохих последствиях. Наука с большой буквы способствовала физическому благосостоянию человечества, громадному росту его потенциальных возможностей. Растущая сила, данная наукой, может помочь человечеству, но и дает способы приносить людям вред... Я не думаю, что кому-то хочется остановить науку. Если мы узнаем, как, к примеру, лечить рак, мы также узнаем как его вызвать. Эти две вещи неразделимы, и ставят перед человечеством еще более серьезную проблему морального поведения. У нас была эта проблема с самого начала, мы можем по разному причинять вред – ногтями, камнями или более сложными орудиями. Наука не изменила этой проблемы, лишь увеличила возможности. Нам следует все более интенсивно работать над увеличением нашего чувства моральной ответственности с тем, чтобы справиться с насущной проблемой добра и зла. Я думаю, что остановка развития знания непродуктивна и принесет человечеству вред.
TДС: Мы не пытаемся остановить науку, но стараемся выработать политику, которая не допустит злоупотребления наукой.
ЧТ: Я очень верю в участие ученых в политическом процессе. Но нам следует быть внимательными, не считая использование науки проблемой одних лишь ученых. Успехи науки просто подчеркивают эту человеческую проблему. Более того, нам следует внимательно отнестись к идее того, что предсказуемые результаты имеющейся цепи фундаментальных научных исследований, или того, что несколько знающих ученых с хорошими моральными инстинктами всегда могут принять верные политические решения. Прогресс науки как целого и, как следствие, возрастание потенциала человечества ставит еще более остро проблему добра и зла. Ученые могут помочь обществу понять некоторые технические аспекты проблем. Однако, выбор между добром и злом, который должно сделать общество в целом, является для человечества основополагающим, и его можно сделать разумным, если индивидуумы и само общество основываются на соответствующих моральных принципах.
